"Чтобы завтра вечером тебе было легче уснуть, ты должен меня ненавидеть. Ты должен презирать меня, чтобы не остановить в последний момент палача, не так ли? И ты пришел, чтобы я тебе в этом помогла. Мужчина, убивающий свою жену, боится собственных угрызений совести. Боится собственной жалости..."
...но вот он видит мертвенную бледность женщины, видит растрепанные волосы, прядями сбившиеся вокруг массивного железного ошейника. Видит отеки под покрасневшими глазами - и точно знает, что она плакала...
"Ты пришел среди ночи, чтобы спросить, почему я попыталась уничтожить твою любовницу-еретичку и ее отродье?" - вот он, ехидный, полный издевки смех в голосе. Король почти успел соскучиться...
Все еще опираясь рукой о каменную стену, королева Франции стоит перед мужем на коленях, готовая молить. Но вместо этого она молится. Впервые за долгие годы. Генрих же не решается сдвинуться с места - от дерзкой, десятилетиями раздражавшей его ведьмы, сейчас не осталось и следа. Она отчаянно шевелит губами, глотая стекающие по лицу слезы, и теребит рукой крест.
Катерина же праздновала новую победу – муж бледнел, стоя перед ней и не имея сил сделать ни единого движения. Она смогла ударить в цель. И пусть Генрих не узнает всей правды – как после десяти бездетных лет его жена отчаялась настолько, что решилась попытаться зачать от другого мужчины, лишь бы только спасти свою жизнь; как всеми силами убеждала наивного любовника покинуть французский двор и исчезнуть ради нее в изгнании; как испугалась, увидев того в тронном зале, на мгновение подумав, что он раскусил ее игру и вернулся мстить; и с каким облегчение Катерина осознала, что спустя пятнадцать лет наивный дурак все еще верил в ее любовь, и нужно было лишь подыграть – он снова сделал бы все возможное ради ее спасения.
...Она бросала ему вызов. Больше бросить в него было нечем...
Эта игра — какой бы ни задумал ее король — не сулила ничего, кроме разбитого утром сердца. И еще, возможно, ущемленного самолюбия — но к этому королева давно уже привыкла.
«Я буду по тебе скучать». Глядя, как вздрогнули плечи королевы, он впервые задумался, что, возможно, перегнул палку — возможно, он ударил слишком больно, но уже в следующее мгновение Катерина рассмеялась — почти истерически, звук неровный и непривычно громкий: «Это должно меня как-то приободрить?» - она обернулась, сверля глазами своего красноречивого супруга.
«Разве нет?» - неловко и почти наивно переспросил тот, приподнимая брови.
«Мой муж позволит себе момент скорби и, возможно, даже скуки, пока моя голова будет катиться с плахи в деревянный ящик. Ты очарователен, Генрих!» - ее смех перешел в крик.
Королева лишь хмыкнула в ответ, аккуратно вставая на ноги и поправляя волосы. «Мне не дотянуться до нижнего зажима», - она отвернулась от мужа. Генрих замер — его супруга просила помочь ей расстегнуть платье? В замешательстве, он протянул руку и дотронулся до теплой полураздетой спины. Его гнев растворился в удивлении, в воспоминаниях и в нелепом предвкушении.
«Возможно, я просто не думала, что ты доведешь все до конца. Я не ожидала, что ты способен сделать со мной такое...» - тихо, почти жалобно прошептала Катерина, чувствуя прикосновение на своем теле. По позвоночнику пронеслась шальная дрожь, и королева отступила от мужа, сбрасывая платье, но так и не обернувшись.
«Может, я и не способен?» - Генрих облизнул губы, глядя как его жена, полностью пренебрегающая его присутствием, надевает ночную сорочку. Он поднял брови в восторженном понимании — жена дразнила его, в этом не было сомнения, но до какого предела она готова была размахивать красной тряпкой у самой морды быка?
...но вот он видит мертвенную бледность женщины, видит растрепанные волосы, прядями сбившиеся вокруг массивного железного ошейника. Видит отеки под покрасневшими глазами - и точно знает, что она плакала...
"Ты пришел среди ночи, чтобы спросить, почему я попыталась уничтожить твою любовницу-еретичку и ее отродье?" - вот он, ехидный, полный издевки смех в голосе. Король почти успел соскучиться...
Все еще опираясь рукой о каменную стену, королева Франции стоит перед мужем на коленях, готовая молить. Но вместо этого она молится. Впервые за долгие годы. Генрих же не решается сдвинуться с места - от дерзкой, десятилетиями раздражавшей его ведьмы, сейчас не осталось и следа. Она отчаянно шевелит губами, глотая стекающие по лицу слезы, и теребит рукой крест.
Катерина же праздновала новую победу – муж бледнел, стоя перед ней и не имея сил сделать ни единого движения. Она смогла ударить в цель. И пусть Генрих не узнает всей правды – как после десяти бездетных лет его жена отчаялась настолько, что решилась попытаться зачать от другого мужчины, лишь бы только спасти свою жизнь; как всеми силами убеждала наивного любовника покинуть французский двор и исчезнуть ради нее в изгнании; как испугалась, увидев того в тронном зале, на мгновение подумав, что он раскусил ее игру и вернулся мстить; и с каким облегчение Катерина осознала, что спустя пятнадцать лет наивный дурак все еще верил в ее любовь, и нужно было лишь подыграть – он снова сделал бы все возможное ради ее спасения.
...Она бросала ему вызов. Больше бросить в него было нечем...
Эта игра — какой бы ни задумал ее король — не сулила ничего, кроме разбитого утром сердца. И еще, возможно, ущемленного самолюбия — но к этому королева давно уже привыкла.
«Я буду по тебе скучать». Глядя, как вздрогнули плечи королевы, он впервые задумался, что, возможно, перегнул палку — возможно, он ударил слишком больно, но уже в следующее мгновение Катерина рассмеялась — почти истерически, звук неровный и непривычно громкий: «Это должно меня как-то приободрить?» - она обернулась, сверля глазами своего красноречивого супруга.
«Разве нет?» - неловко и почти наивно переспросил тот, приподнимая брови.
«Мой муж позволит себе момент скорби и, возможно, даже скуки, пока моя голова будет катиться с плахи в деревянный ящик. Ты очарователен, Генрих!» - ее смех перешел в крик.
Королева лишь хмыкнула в ответ, аккуратно вставая на ноги и поправляя волосы. «Мне не дотянуться до нижнего зажима», - она отвернулась от мужа. Генрих замер — его супруга просила помочь ей расстегнуть платье? В замешательстве, он протянул руку и дотронулся до теплой полураздетой спины. Его гнев растворился в удивлении, в воспоминаниях и в нелепом предвкушении.
«Возможно, я просто не думала, что ты доведешь все до конца. Я не ожидала, что ты способен сделать со мной такое...» - тихо, почти жалобно прошептала Катерина, чувствуя прикосновение на своем теле. По позвоночнику пронеслась шальная дрожь, и королева отступила от мужа, сбрасывая платье, но так и не обернувшись.
«Может, я и не способен?» - Генрих облизнул губы, глядя как его жена, полностью пренебрегающая его присутствием, надевает ночную сорочку. Он поднял брови в восторженном понимании — жена дразнила его, в этом не было сомнения, но до какого предела она готова была размахивать красной тряпкой у самой морды быка?