Неловкий момент, когда тот, кого учишь, делает, наконец, лучше, чем ты сам 
Этот неловкий момент, когда у любимого ОТП настолько мало сцен и совместимых кадров, что даже манипки уже кажутся заезженными О_о
четверг, 01 мая 2014
Делалось "не глядя" - цвет рассыпался пикселями, маски косят... зато песня хорошая. И перевод с франсе на инглиш сделала почти некривой.
И много-много падающей короны
Посмотрите, куда нас завели наши мечты.
Наши игры раздробили нас на мелкие куски.
И сейчас, мы надолго потерпели поражение.
Болезненно то, что должно было быть так блистательно,
И стало так рискованно,
Сейчас, мы быстро потерпели поражение.
Если мы хотим получить урок,
Нам нужно хорошо понять,
Что если мы не останемся вместе,
То всё потеряно для нас.
И много-много падающей короны
Посмотрите, куда нас завели наши мечты.
Наши игры раздробили нас на мелкие куски.
И сейчас, мы надолго потерпели поражение.
Болезненно то, что должно было быть так блистательно,
И стало так рискованно,
Сейчас, мы быстро потерпели поражение.
Если мы хотим получить урок,
Нам нужно хорошо понять,
Что если мы не останемся вместе,
То всё потеряно для нас.
Бодаюсь с переводом этой песни на английский. Есть кто-то, кто знает английский и французский, чтобы свежим взглядом глянуть, насколько лихо я прокосила?
www.youtube.com/watch?v=J4h-HN01ZUI
www.youtube.com/watch?v=J4h-HN01ZUI
среда, 30 апреля 2014
Все чаще случается так, что клипы намного лучше сериалов, из которых они сделаны. Мда...
Продолжая тему моим покусанных пальцев...
вторник, 29 апреля 2014
«Если вы попытаетесь ударить меня ножом снова...» - герцог не успел закончить — Катерина бросила на него испепеляющий взгляд, презрительно сплюнув: «Вы снова повалите меня на пол и дадите волю...» - она сделала паузу, брезгливо протирая губы тыльной стороной ладони. - «Рукам... Вы продолжаете мне угрожать, герцог. Но вашим единственным шансом на спасение теперь станет моя смерть».
Кровь с молоком
Кровь с молоком
понедельник, 28 апреля 2014
Вот где-то на запряженном в виде лошадки Генрихе и тексте о лабораторной мышке меня и вынесло. Монтаж, конечно, хромает, но на посмеяться - шикарно же
воскресенье, 27 апреля 2014
«Выпустите меня. Слышите?» - в который раз прохрипела Ее Величество королева Франции. Никто не ответил. Только шипящее эхо ее голоса скользнуло по пустым стенам и вернулось к женщине изуродованным шумом ее беспомощности. Она дрожала — от холода, ярости и, возможно, от страха — хотя в последнем не призналась бы даже под пытками. Какое-то время назад она еще пыталась отчаянно дергать руками, сопротивляясь звону цепей и ледяному ощущению шершавого металла кандалов на запястьях — теперь же просто сидела, почти не шевелясь и покорно уложив ладони себе на колени.
Дышать становилось все труднее — ремень, которым ее тело пристегнули под грудью к спинке стула, будто бы медленно стягивал и без того закованные в корсет легкие. Спина нещадно болела — сколько времени Катерина провела здесь, понять было трудно, почти невозможно, но ощущения подсказывали неутешительный ответ: много. Поясница почти онемела от обездвиженности, ноги дрожали от холода и пробивающегося под подол платья сквозняка, а плечи и шея горели огнем от всех безрезультатных попыток побороть массивную цепь, которая тянула руки куда-то вперед.
ficbook.net/readfic/1915751
Жена улыбалась, кивая в свойственной ей снисходительно-материнской манере: «Мы обязательно обсудим это. Но только после того, как ты отправишь прислугу ко мне в покои за свежим платьем», - взглянув на валяющийся на полу разодранный подъюбник, она добавила: «И пусть это будет что-то с высоким воротом». 
пятница, 25 апреля 2014
А жаль, что так бездарно слили и пару, и короля... Они хорошо смотрелись вместе.
Две недели по 15 минут в день. Нет, блин, это зверство.
четверг, 24 апреля 2014
Закончила фанф на 37 страниц. Можно пойти напиться. Да.
Нет. Можно пойти выгулять Дальку. Блин
Он погладил ее по затылку, спускаясь к спине, и снова потянул сорочку. Это становилось вопросом чести — когда они были исключительно мужем и женой, Генрих готов был довольствоваться лишь частью тела королевы. Уже много лет он не утруждал себя поднимать подол ее одежды выше, чем того требовало исполнение супружеского долга и зачатие потомства. Но сейчас Катерина была его любовницей — и ему хотелось получить ее всю.
Нет. Можно пойти выгулять Дальку. Блин
Он погладил ее по затылку, спускаясь к спине, и снова потянул сорочку. Это становилось вопросом чести — когда они были исключительно мужем и женой, Генрих готов был довольствоваться лишь частью тела королевы. Уже много лет он не утруждал себя поднимать подол ее одежды выше, чем того требовало исполнение супружеского долга и зачатие потомства. Но сейчас Катерина была его любовницей — и ему хотелось получить ее всю.
среда, 23 апреля 2014
"Чтобы завтра вечером тебе было легче уснуть, ты должен меня ненавидеть. Ты должен презирать меня, чтобы не остановить в последний момент палача, не так ли? И ты пришел, чтобы я тебе в этом помогла. Мужчина, убивающий свою жену, боится собственных угрызений совести. Боится собственной жалости..."
...но вот он видит мертвенную бледность женщины, видит растрепанные волосы, прядями сбившиеся вокруг массивного железного ошейника. Видит отеки под покрасневшими глазами - и точно знает, что она плакала...
"Ты пришел среди ночи, чтобы спросить, почему я попыталась уничтожить твою любовницу-еретичку и ее отродье?" - вот он, ехидный, полный издевки смех в голосе. Король почти успел соскучиться...
Все еще опираясь рукой о каменную стену, королева Франции стоит перед мужем на коленях, готовая молить. Но вместо этого она молится. Впервые за долгие годы. Генрих же не решается сдвинуться с места - от дерзкой, десятилетиями раздражавшей его ведьмы, сейчас не осталось и следа. Она отчаянно шевелит губами, глотая стекающие по лицу слезы, и теребит рукой крест.
Катерина же праздновала новую победу – муж бледнел, стоя перед ней и не имея сил сделать ни единого движения. Она смогла ударить в цель. И пусть Генрих не узнает всей правды – как после десяти бездетных лет его жена отчаялась настолько, что решилась попытаться зачать от другого мужчины, лишь бы только спасти свою жизнь; как всеми силами убеждала наивного любовника покинуть французский двор и исчезнуть ради нее в изгнании; как испугалась, увидев того в тронном зале, на мгновение подумав, что он раскусил ее игру и вернулся мстить; и с каким облегчение Катерина осознала, что спустя пятнадцать лет наивный дурак все еще верил в ее любовь, и нужно было лишь подыграть – он снова сделал бы все возможное ради ее спасения.
...Она бросала ему вызов. Больше бросить в него было нечем...
Эта игра — какой бы ни задумал ее король — не сулила ничего, кроме разбитого утром сердца. И еще, возможно, ущемленного самолюбия — но к этому королева давно уже привыкла.
«Я буду по тебе скучать». Глядя, как вздрогнули плечи королевы, он впервые задумался, что, возможно, перегнул палку — возможно, он ударил слишком больно, но уже в следующее мгновение Катерина рассмеялась — почти истерически, звук неровный и непривычно громкий: «Это должно меня как-то приободрить?» - она обернулась, сверля глазами своего красноречивого супруга.
«Разве нет?» - неловко и почти наивно переспросил тот, приподнимая брови.
«Мой муж позволит себе момент скорби и, возможно, даже скуки, пока моя голова будет катиться с плахи в деревянный ящик. Ты очарователен, Генрих!» - ее смех перешел в крик.
Королева лишь хмыкнула в ответ, аккуратно вставая на ноги и поправляя волосы. «Мне не дотянуться до нижнего зажима», - она отвернулась от мужа. Генрих замер — его супруга просила помочь ей расстегнуть платье? В замешательстве, он протянул руку и дотронулся до теплой полураздетой спины. Его гнев растворился в удивлении, в воспоминаниях и в нелепом предвкушении.
«Возможно, я просто не думала, что ты доведешь все до конца. Я не ожидала, что ты способен сделать со мной такое...» - тихо, почти жалобно прошептала Катерина, чувствуя прикосновение на своем теле. По позвоночнику пронеслась шальная дрожь, и королева отступила от мужа, сбрасывая платье, но так и не обернувшись.
«Может, я и не способен?» - Генрих облизнул губы, глядя как его жена, полностью пренебрегающая его присутствием, надевает ночную сорочку. Он поднял брови в восторженном понимании — жена дразнила его, в этом не было сомнения, но до какого предела она готова была размахивать красной тряпкой у самой морды быка?
...но вот он видит мертвенную бледность женщины, видит растрепанные волосы, прядями сбившиеся вокруг массивного железного ошейника. Видит отеки под покрасневшими глазами - и точно знает, что она плакала...
"Ты пришел среди ночи, чтобы спросить, почему я попыталась уничтожить твою любовницу-еретичку и ее отродье?" - вот он, ехидный, полный издевки смех в голосе. Король почти успел соскучиться...
Все еще опираясь рукой о каменную стену, королева Франции стоит перед мужем на коленях, готовая молить. Но вместо этого она молится. Впервые за долгие годы. Генрих же не решается сдвинуться с места - от дерзкой, десятилетиями раздражавшей его ведьмы, сейчас не осталось и следа. Она отчаянно шевелит губами, глотая стекающие по лицу слезы, и теребит рукой крест.
Катерина же праздновала новую победу – муж бледнел, стоя перед ней и не имея сил сделать ни единого движения. Она смогла ударить в цель. И пусть Генрих не узнает всей правды – как после десяти бездетных лет его жена отчаялась настолько, что решилась попытаться зачать от другого мужчины, лишь бы только спасти свою жизнь; как всеми силами убеждала наивного любовника покинуть французский двор и исчезнуть ради нее в изгнании; как испугалась, увидев того в тронном зале, на мгновение подумав, что он раскусил ее игру и вернулся мстить; и с каким облегчение Катерина осознала, что спустя пятнадцать лет наивный дурак все еще верил в ее любовь, и нужно было лишь подыграть – он снова сделал бы все возможное ради ее спасения.
...Она бросала ему вызов. Больше бросить в него было нечем...
Эта игра — какой бы ни задумал ее король — не сулила ничего, кроме разбитого утром сердца. И еще, возможно, ущемленного самолюбия — но к этому королева давно уже привыкла.
«Я буду по тебе скучать». Глядя, как вздрогнули плечи королевы, он впервые задумался, что, возможно, перегнул палку — возможно, он ударил слишком больно, но уже в следующее мгновение Катерина рассмеялась — почти истерически, звук неровный и непривычно громкий: «Это должно меня как-то приободрить?» - она обернулась, сверля глазами своего красноречивого супруга.
«Разве нет?» - неловко и почти наивно переспросил тот, приподнимая брови.
«Мой муж позволит себе момент скорби и, возможно, даже скуки, пока моя голова будет катиться с плахи в деревянный ящик. Ты очарователен, Генрих!» - ее смех перешел в крик.
Королева лишь хмыкнула в ответ, аккуратно вставая на ноги и поправляя волосы. «Мне не дотянуться до нижнего зажима», - она отвернулась от мужа. Генрих замер — его супруга просила помочь ей расстегнуть платье? В замешательстве, он протянул руку и дотронулся до теплой полураздетой спины. Его гнев растворился в удивлении, в воспоминаниях и в нелепом предвкушении.
«Возможно, я просто не думала, что ты доведешь все до конца. Я не ожидала, что ты способен сделать со мной такое...» - тихо, почти жалобно прошептала Катерина, чувствуя прикосновение на своем теле. По позвоночнику пронеслась шальная дрожь, и королева отступила от мужа, сбрасывая платье, но так и не обернувшись.
«Может, я и не способен?» - Генрих облизнул губы, глядя как его жена, полностью пренебрегающая его присутствием, надевает ночную сорочку. Он поднял брови в восторженном понимании — жена дразнила его, в этом не было сомнения, но до какого предела она готова была размахивать красной тряпкой у самой морды быка?
У меня не квартира, а минное поле - а оттого собаку там одну оставлять нельзя... приходится везде ходить с ней О_о
вторник, 22 апреля 2014
Мою фантазию еще не успели обозвать больной, а тут новая порция анти-оос-ности от создателей Царства...
